Электропартизаны против музыкального бункера. Артемий Троицкий о том, как протест в музыке снова стал признаком современности

Не стоит слишком хорошо, равно как и слишком плохо, думать о российских музыкальных исполнителях и прочих артистах. Их расслоение по гражданско-политическому признаку в точности повторяет - пусть и в миниатюрном масштабе - генеральную ситуацию в обществе. Я обычно сравниваю эту конфигурацию с автомобилем: имеется основная часть кузова, а спереди и сзади - два бампера. Один бампер (пресловутые 15% населения, тенденция к увеличению) - открытые и артикулированные противники путинского режима. Второй бампер (тоже процентов 10-15, тенденция к спаду) - не менее рьяные и шумные сторонники Путина. А между ними - огромное большинство, не подающее признаков гражданской активности. Оно неоднородно: есть люди тотально и органично аполитичные; есть смутно недовольные властью, но не выносящие это недовольство дальше собственной кухни; есть затюканные «выживальщики», уверенные, что все перемены - к худшему. В любом случае, на выходе из этого чёрного ящика - тишина и только. Некоторый интерес пассивная масса представляет разве что во время выборов, да и то не слишком большой, учитывая специфику российской избирательной практики.

В артистической среде кромешное помалкивание - принципиальная тактика большинства. Помимо общих соображений безопасности, для этого есть и важные профессиональные причины. Выраженная лояльность государству даёт бонусы, нелояльность - отправляет прямиком в стоп-листы и «чёрные списки». А исповедуемая основной массой нейтральность - просто позволяет нормально работать. Бонусы - это всевозможные госзаказы, участие в официальных мероприятиях, гранты, особо престижные корпоративы и прочие «красные дорожки», очень щедро оплачиваемые. Стоп-листы - это никаких теле- и радиоэфиров, мероприятий с госучастием и корпоративов; реже - запреты на концерты; ещё реже, но бывает - травля в провластных медиа. Наконец, нормальная работа - это просто нормальная работа: концерты и эпизодические халтурки, фестивали, съёмки, скромные премьеры и презентации. «Мы вне политики», и жить можно.

Я не осуждаю артистическое «молчаливое большинство» - тем более, что проглоченный язык практикует немало бесспорно талантливых музыкантов, и некоторые из них смотрят на политические перипетии с искренним непониманием и отторжением. Чтобы расстаться с этим вяловатым (в плане гражданского шевеления) контингентом, замечу, что пребывание в его рядах наиболее характерно для артистов классических и народных направлений, джазистов и попсовиков. Причина предельно проста и носит не столько эстетический, сколько материальный характер: в отличие от рокеров/рэперов/бардов/диджеев эти музпрослойки гораздо сильнее зависят от государства - одни в плане субсидий, другие - телераскрутки. Если говорить об академической музыке, то этот расчёт общепринят и оправдан, а корпоративная «госпопса» - это уже отечественное ноу-хау.

Теперь возьмёмся за «бамперы» - это намного интереснее. Если судить по тому, какую музыку транслируют ужасающие (другого слова не подберёшь) российские телеканалы и FM-станции, можно подумать, что никакой «диссидентской» песни у нас нет в помине. На самом же деле протестная сцена широка и глубока как никогда. Амплитуда максимальная: от патриарха-шестидесятника, барда Юлия Кима до компьютеризированных подростков. Пожалуй, до уровня Беларуси, где в народно-освободительном порыве соединились вообще все играющие и поющие, от оперных див до идолов Инстаграма, России ещё далековато, но такого изобилия «антисистемных» песен у нас не было даже в славные восьмидесятые. (Уж поверьте мне, я знаю).

Герои тех времён (Макаревич, БГ, Шевчук, Вася Шумов, Михаил Борзыкин, Вадим Демидов) прекрасны и сейчас: в нынешние крутые времена у них заработало второе дыхание, и спасибо Путину за это. Причём заметьте: в годы «перестройки&гласности» можно было говорить если не о конъюнктуре, то, по крайней мере, о «ветре в паруса». Сегодняшние же песни сопротивления - это стопроцентное диссидентство, не сулящее артистам ничего, кроме неприятностей, палок в колёса и денежных пролётов. Музыкантов - и молодых, и заслуженных - это явно не пугает: благо, что по сравнению с советскими временами пространство альтернативного культурного подвижничества невероятно расширилось за счёт глобальной сети.

Задний бампер являет картину менее вдохновенную, а местами просто смешную. Мейнстрим запутинской артбригады - телепопса. Немолодые, по большей части бездарные артисты, чья популярность насаждается и подогревается исключительно телевидением. Преисполненные благодарности начальству, эти дамы и господа (Валерия, Газманов, Басков, Бабкина, Гурцкая, Денис Майданов какой-то) говорят и поют то, что велит им сердце-кошелёк. Любопытно, что «говорят» чаще, чем «поют»: все попытки запуска пропаган-хитов, типа «Такого, как Путин» или «Я забиваю сваю» (про Крымский мост) позорно провалились, и во избежание атак тухлых помидоров звёзды эстрады предпочитают не петь про любимого лидера и его деяния, а только умилённо высказываются в интервью и агитроликах. Характерно и то, что поп-звёзды того же формата, но обладающие реальной популярностью и экономически независимые (Лепс, Ваенга, Стас Михайлов), несмотря на заигрывания властей ведут себя «нейтрально». Насколько «телепузики» искренни в своей восторженности - судить не берусь. Полагаю, это вопрос не только моральных устоев, но и умственных способностей.

Если гуттаперчевые мастера культуры на госдотации - явление традиционное, продолжение генеральной «кобзоновской» линии с советских времён, то после 2014 года в музыкальной подвластной партии появилась новая экзотическая фракция: рокеры-расстриги и рэперы по вызову. Дорожку тут проторил Вадим Самойлов (экс-»Агата Кристи»), прикормленный ещё приснопамятным Сурковым. Александр Ф Скляр (»Ва-Банкъ»), замешавший передовицы газеты «Завтра» с декадансом Вертинского, мог бы сойти за милого эксцентричного чудика, если бы не регулярное участие в позорных государственных проектах, что с головой выдаёт шкурную мотивацию. Певица Юлия Чичерина, оглашенная фанатка ДНР/ЛНР, чьи истеричные проповеди в духе «распятых мальчиков» дают основания усомниться в её ментальном здоровье. Владимир Шахрин и Владимир Бегунов (»Чайф»), «Петров и Боширов» говнорока: последний из них особо прославился только что, когда назвал Навального в твиттере «это чмо», пожал бурю убийственных комментариев и вынужден был закрыть свой аккаунт, предварительно соврав, что его взломали. Похожая история случилась с рэперами Тимати и Гуфом, когда в сентябре 2019 они выложили подхалимскую песенку в честь мэра Собянина, тут же собрали рекордный урожай дизлайков и удалили её из сети.

Парадоксальный и, безусловно, приятный факт: токсичность путинского режима для значительной части молодёжи и интеллигенции ставит отчётливо провластных музыкантов в ряды маргиналов! Несмотря на массивную медийную поддержку, поголовье кремлёвского культурного бункера относительно немногочисленно и, за редчайшими исключениями (даже не знаю, кого назвать из музыкальной тусовки), неактуально и катастрофически невостребованно. Это не только политически правильно, но и справедливо по законам жанра: отцы-основатели рока и хип-хопа (многие из них, слава богу, ещё живы) заложили фундаментальные основы этой музыки, в их числе: свободолюбие, интернационализм, пацифизм. Ничего общего, как нетрудно заметить, с замшелыми путинскими склепами и скрепами.

Мне очень правится наша музыка сопротивления, особенно в последние 2-3 года. Дельфин и Гребенщиков, IC3PEAK и «Каста», «Электропартизаны» и «Порнофильмы», «Барто» и НОМ, Вася Обломов и Noize MC, «Адаптация» и ДДТ, «Центр» и «Машина времени». И многие другие. Их гораздо больше, чем ссучившейся звуковой обслуги дворцового крепостного театра. Если восьмидесятые - время Башлачёва, Цоя, Майка, Мамонова, «Аквариума» - называют «золотым веком» российского рока, то сейчас, пожалуй, серебряный. Популярная байка гласит, что это рок-н-рольщики, от Beatles до «Кино», походя снесли советскую власть.

Повторится ли история снова? Не знаю, но TikTok им в помощь!