Пепел Едвабне. Как Польша признавала участие своих граждан в геноциде евреев

10 июля 1941 года произошло массовое убийство евреев поляками в местечке Едвабне под Белостоком. Еще с коммунистических времен и вплоть до 2000 года зверство приписывалось немцам, и некоторые его исполнители были осуждены в 1949 и 1953 годах. Но в 2000 году американо-польский историк с еврейскими корнями Ян Томаш Гросс опубликовал книгу «Соседи: история гибели еврейского местечка» (Sąsiedzi: Historia zagłady żydowskiego miasteczka), где убедительно доказал, что убийства в Едвабне были свершены поляками, без прямого участия немцев.

Это стало не только сенсацией, но и настоящим потрясением для польского национального самосознания. Поляки привыкли воспринимать себя только как жертв Второй мировой войны. А тут появился яркий пример того, как поляки выступили постыдными соучастниками холокоста. Так же как послевоенный погром в Кельце 1946 года (42 убитых, включая несколько поляков, поводом послужило ложное сообщение о похищении евреями польского мальчика), роль поляков в уничтожении евреев в Едвабне стала настоящим холодным душем для польского общественного мнения.

На Гросса обрушились с критикой польские историки, в том числе серьезные и уважаемые, пытавшиеся, как в свое время советские историки с катынским преступлением, до конца держаться за «немецкую версию» преступления в Едвабне. Однако факты, приводимые автором «Соседей» (Гросс использовал материалы процессов 1949 и 1953 годов и показания доживших до конца XX века свидетелей), были слишком убедительными, чтобы от них можно было отмахнуться. И в 2001 году тогдашний президент Польши Александр Квасьневский официально принёс извинение еврейскому народу за это преступление, а польский Институт национальной памяти (IPN) открыл расследование трагедии в Едвабне, заодно занявшись и расследованием погрома в Кельце.

Однако спор о деталях этого кровавого погрома, и прежде всего о реальном числе жертв, продолжается по сей день. Гросс настаивает, что было уничтожено все еврейское население Едвабне – более 1600 человек. Его оппоненты придерживаются меньших цифр. В предисловии к книге Гросса известный польский журналист и общественный деятель, главный редактор влиятельной «Газета выборча» Адам Михник очень хорошо написал:

«Благодаря моему выбору, я — поляк и отвечаю перед всем миром за то зло, которое сотворили мои соотечественники. Делаю это осознанно, по наказу собственной совести. Но одновременно пишу все это как еврей, ощущающий глубокое братство с теми, кого убивали тогда как евреев. Именно исходя из этого должен заявить: тот, кто пытается вырвать преступление в Едвабне из контекста эпохи и построить на нем некое обобщение; тот, кто утверждает, что так вели себя только поляки, и все поляки, — тот насаждает ложь такую же мерзкую, как и многолетнее вранье о преступлении в Едвабне».

В мае–июне 2001 года Польский Институт национальной памяти провел эксгумацию на месте овина, где погребено большинство жертв. В двух братских могилах были найдены обугленные кости и осколки бюста Ленина. По заключению экспертов Института, всего в двух захоронениях могло быть не более 400-450 тел. Это число вполне соотносится с размером овина (19 × 7 м), т. е. не более 133 кв. м. В этот объем никак нельзя было затолкать 1600 человек (12 человек на 1 кв. м). По версии же польских прокуроров в овине могло быть сожжено от 300 до 400 человек, т. е. от 2,25 до 3 человек на 1 кв. м, что представляется реалистичным. Предельная норма – 4,3 человека на 1 кв. м, но тогда люди стоят плечом к плечу, и между ними нет никаких промежутков.

Вряд ли погромщики заранее отобрали число жертв под объем конкретного овина, так что в реальности число людей, запертых в овине, наверняка было ниже максимально возможного. Эксгумация продолжалась только 5 дней из-за возражений со стороны ортодоксальных евреев. За два года Институт национальной памяти опросил 111 свидетелей, главным образом в Польше, но также в Израиле и США. Треть из них в детстве непосредственно видели погром, но за прошедшие шесть десятилетий воспоминания о трагедии неизбежно обросли легендами и слухами. Можно предположить, что фигурирующий в воспоминаниях эпизод про поляков, игравших в футбол отрубленной головой еврейской девушки, относится к легендам. Расследование IPN его не подтвердило. Да и мотив врагов, играющих в футбол головой погибшего героя, является устойчивым современным мифом.

Прокуроры Института национальной памяти также вели поиск в архивах Польши, Германии и Израиля. Все данные неопровержимо свидетельствовали о том, что убийства в Едвабне совершали поляки. 30 июня 2003 года расследование было окончательно закрыто, так как было констатировано, что ни одного персонально известного участника погрома нет в живых. Относительно же погрома в Кельце расследование IPN пришло к выводу о несостоятельности популярных в Польше версий о том, что погром был спровоцирован польскими или советскими властями, чтобы отвлечь внимание от прошедшего 30 июня референдума о конституционных изменениях, на котором коммунисты проиграли, но с помощью МГБ СССР итоги были сфальсифицированы в их пользу. Погром в Кельце признали стихийным событием.

Вот что уже в 2000 году рассказывала Халина Попелек:

«Я не была при том, как отрезали головы или как закалывали евреев острыми колами. Это я знаю от соседей. Не видела даже, как приказывали молодым еврейкам топиться в пруду. Это видела сестра моей мамы. У нее лицо было все залито слезами, когда она пришла нам об этом рассказать. Я видела, как молодым еврейским парням приказали снести памятник Ленину, приказали его тащить и кричать „Война из-за нас!“. Видела, как при этом их били резиновыми поясами. Видела, как истязали евреев в молельне и как истерзанного Левинюка, который еще дышал, закопали живьем… Загнали всех в овин. Облили керосином с четырех сторон. И длилось все минуты две, но этот крик… Я до сих пор его слышу».

И таких описаний в книге Гросса – десятки. Но, как полагает он сам, «после 10 июля полякам уже нельзя было убивать евреев в Едвабне по собственному усмотрению, и несколько уцелевших даже возвратились в город. Какое-то время они бродили по окрестностям, несколько человек работали на посту жандармерии, пока их в конце концов не загнали в гетто в Ломже. Войну пережили всего человек пятнадцать, семерых из которых прятали в Янчеве супруги Выжиковские». И, как убежден Гросс, «если бы Едвабне не оказался занятым немцами, другими словами — если бы не было вторжения Гитлера в Польшу, то едвабненские евреи не были бы убиты собственными соседями».

Нет сомнений, что считанные евреи Едвабне пережили Вторую мировую войну, но вряд ли справедливо утверждение Гросса о том, что 10 июля было уничтожено практически все еврейское население Едвабне в количестве более 1600 человек (70% всего населения местечка). Здесь больше доверия вызывают результаты расследования IPN, определяющие число жертв погрома в пределах от 340 до 450 человек.

Главное же, ни Януш Гросс, ни расследование IPN не установили мотива, почему вдруг именно 10 июля польские жители Едвабне и окрестных сел решили уничтожить то ли всех, то ли значительную часть своих соседей-евреев, с которыми достаточно мирно жили вплоть до начала Второй мировой войны. Ведь германские войска вошли в Едвабне 23 июня 1941 года, но трагедия случилась только 10 июля. Гросс вполне убедительно разоблачает существующие мифы о том, что погром якобы был спровоцирован тем фактом, что в период советской оккупации Белостокской области в 1939-1941 годах местные евреи занимали руководящие должности и выдавали НКВД бойцов польского движения Сопротивления (будущей Армии Крайовой). Историк доказывает, что все представители советской власти в Едвабне не имели никакого отношения к местному населению, а были присланы из Восточной Белоруссии и, скорее всего, вообще не были евреями. За год до германского вторжения, в июне 1940 года, чекисты действительно разбили в лесах недалеко от Едвабне вооруженный отряд польского подполья, но никаких подозрений, что его выдали евреи, у руководителей Сопротивления не возникло, хотя бы потому, что ни одного еврея в отряде не было.

Высказывалось предположение, что погром был спровоцирован немцами, которые фотографировали его и, по некоторым свидетельствам, даже проводили киносъемку. Однако ни одного сюжета с избиением евреев поляками в Едвабне в киножурнале Die Deutsche Wochenschau так и не было найдено. Тем более, что для сюжета в пропагандистском киножурнале или для фотографий в газетах годились издевательства поляков над евреями, но никак не убийство их. Поголовное истребление евреев было одной из величайших тайн Третьего рейха, и подавляющее большинство немцев до самого конца войны думали, что их соседи-евреи депортированы куда-то на восток на поселение, и не знали, что те были хладнокровно убиты. Вероятно, предположение польских прокуроров о связи приезда в Едвабне небольшой группы немцев утром 10 июля и последующего погрома, имеет свои основания, равно как их предположение о том, что немцы каким-то образом вдохновили поляков на этот погром, но как именно это происходило, и в чем заключалась цель немцев, не установлено до сих пор. Во всяком случае, о принуждении к погрому речи не шло. Погромщики явно действовали с энтузиазмом. Может быть, дальнейшие поиски в польских и германских архивах когда-нибудь позволят ответить на этот вопрос.

Главную же роль в погроме сыграл антисемитизм, характерный для многих стран Восточной Европы, включая не только Польшу, но и Советский Союз. Война обострила межэтнические и межконфессиональные противоречия, а когда бывшую «полосу оседлости» Российской империи заняли нацисты, поставившие своей целью «окончательное решение еврейского вопроса», это развязало руки местным антисемитам. Это произошло не только в Польше, но и на территориях, которые входили в состав СССР еще до Второй мировой войны. Глава подполья НКВД в оккупированном Могилеве в Восточной Белоруссии Казимир Мэттэ так характеризовал отношение горожан к «окончательному решению еврейского вопроса»:

«В первые месяцы оккупации немцы физически уничтожили всех евреев. Этот факт вызвал много различных рассуждений. Самая реакционная часть населения, сравнительно небольшая, полностью оправдывала это зверство и содействовала им в этом. Основная обывательская часть не соглашалась с такой жестокой расправой, но утверждала, что евреи сами виноваты в том, что их все ненавидят, однако было бы достаточно их ограничить экономически и политически, а расстрелять только некоторых, занимавших ответственные должности. Остальная часть населения – советски настроенная — сочувствовала и помогала евреям во многом, но очень возмущалась пассивностью евреев, так как они отдавали себя на убой, ни сделав ни одной, хотя бы стихийной попытки выступления против немцев в городе или массового ухода в партизаны».

Кроме того, и просоветски настроенные люди отмечали, что очень многие евреи до войны старались устроиться на более доходные и хорошие служебные места, установили круговую поруку между собой, часто позволяли нетактичное отношение к русским, запугивая привлечением к ответственности за малейшее выступление против еврея и т. д. «И вот теперь евреи тоже ожидают помощи от русских Иванов, а сами ничего не делают», - говорили они.

А в советских партизанских отрядах евреям угрожала по-настоящему смертельная опасность. Подполковник государственной безопасности, Герой Советского Союза Кирилл Орловский, бывший командир партизанского отряда имени Берии, в сентябре 1943 года рассказывал Комиссии по истории Отечественной войны при ЦК КП(б) Белоруссии:

«Организовал я отряд имени Кирова исключительно из евреев, убежавших от гитлеровского расстрела. Я знал, что передо мной стоят невероятные трудности, но я не боялся этих трудностей, пошел на это лишь только потому, что все окружающие нас партизанские отряды и партизанские соединения Барановичской и Пинской областей отказывались от этих людей. Были случаи убийства их. Например, «партизаны»-антисемиты отряда Цыганкова убили 11 человек евреев, крестьяне деревни Раджаловичи Пинской области убили 17 человек евреев, «партизаны» отряда им. Щорса убили 7 человек евреев».

Чтобы оправдать убийство евреев, в партизанских отрядах, причем не только в Белоруссии, но и на Брянщине, в Крыму и в других регионах изобрели теорию о том, что гестапо якобы засылает к партизанам своих агентов-евреев. Ничего общего с действительностью эта теория не имела, но бедняг евреев регулярно «разоблачали», под пытками они признавались, что работают на немцев, после чего их со спокойной совестью расстреливали.

Характерно, что в советских партизанских отрядах в большом количестве были не только белорусы и украинцы, но и русские и многие другие народы России, поскольку среди партизан значительную долю составляли окруженцы-красноармейцы, которые не были уроженцами тех местностей, где партизанили. Но ни в Белоруссии, ни в России до сих пор не произошло никакого покаяния на официальном уровне за соучастие жителей этих стран в холокосте, и сам факт такого соучастия не признается. И в этом отношении Минск и Москва, привыкшие воспринимать себя только в качестве жертв войны, отстают от Варшавы, где такое покаяние, пусть не без проблем, но все-таки происходит.

Что же касается трагедии в Едвабне, то на уровне официальных властей Польши роль поляков в этом преступлении признана и осуждена. Но в польском обществе отношение к Едвабне остается неоднозначным. Те, кто придерживается ультраправых взглядов, либо вопреки фактам отстаивают прежнюю коммунистическую версию об ответственности немцев, либо, признавая роль поляков в уничтожении евреев Едвабне, обвиняют евреев в выпячивании этих событий и в требованиях от поляков выплат огромных компенсаций.

Приложение:

Пресс-релиз:

об окончательных результатах расследования S 1/00/Zn по факту убийства польских граждан еврейского происхождения в городе Едвабне 10 июля 1941 года, проведенного в соответствии с пунктом 1 статьи 1 Декрета от 31 августа 1944 года.

Анализ всех доказательств, собранных в ходе расследования S1/00/Zn, позволяет установить вероятный ход событий 10 июля 1941 года в Едвабне.

В тот день, в четверг утром, жители близлежащих деревень начали прибывать в Едвабне с намерением принять участие в преднамеренном убийстве еврейских жителей этого местечка. Вечером, предшествовавшим событиям, некоторые из евреев были предупреждены своими польскими знакомыми о том, что против них готовится коллективная акция.

С утренних часов 10 июля 1941 года евреи были вынуждены покинуть свои дома и собраться на городской рыночной площади. Им было приказано выщипывать траву между булыжниками, которыми был вымощен рынок. Были совершены акты насилия в отношении собравшихся. Эти действия были совершены жителями польской национальности из Едвабне и близлежащих районов.

Многочисленные свидетели, которых допрашивали, утверждают, что в тот день в Едвабне прибыли немцы в форме. Эти немцы, которых, вероятно, было немного, помогали сгонять преследуемых людей на рынок, и их активная роль ограничивалась этим. В свете собранных доказательств неясно, принимали ли немцы участие в сопровождении жертв к месту массового убийства и присутствовали ли они в сарае. Показания свидетелей в этом отношении значительно различаются.

Группа еврейских мужчин, собравшихся на рыночной площади, была вынуждена разбить памятник Ленину за пределами рыночной площади в сквере у дороги, ведущей в Визну. Затем, около полудня, группе было приказано отнести фрагмент разбитого бюста на рыночную площадь, а затем отнести его в овин, используя деревянные носилки. Группа, возможно, состояла из 40-50 человек, включая местного раввина и кошерного мясника. Каким образом были убиты жертвы из этой группы, неизвестно, тела были брошены в могилу, вырытую внутри овина (эта яма является составной частью овина, вероятно, туда были сначала захоронены евреи меньшей группы, а потом в овин затолкали основную группу и сожгли. – Б. С.). Части разбитого бюста Ленина были брошены на трупы в могиле.

Другая большая группа евреев была выведена с рынка через один или полтора часа, как заявил один свидетель. Другие свидетели сказали, что это было ближе к вечеру. В эту группу входило несколько сотен человек, вероятно, около 300, что подтверждается количеством жертв в обеих могилах, по оценкам археологической и антропологической группы, участвовавшей в эксгумации.

Эта другая группа состояла из жертв обоего пола, разного возраста, включая детей и младенцев. Людей привели в деревянный овин с соломенной крышей, принадлежащий Брониславу Слешинскому. После того, как здание было закрыто, оно было подожжено, предположительно, нефтью с бывшего советского склада.

Следует отметить, что до того, как людей увезли с рынка, были совершены отдельные убийства. Эти убийства были упомянуты, среди прочего, жертвой, Авигдором Кохавом, который в то время находился на рыночной площади.

Неполный объем работ по эксгумации и невозможность проверить гипотезу о том, что на еврейском кладбище существует могила или коллективные могилы, не позволяют обосновать количество всех лиц, убитых в день событий в Едвабне.

Число жертв, определенное в ходе расследования, может быть подтверждено только после получения ожидаемого протокола допроса свидетелей и данных из архивов в Израиле.

Цифра в 1600 жертв или около того кажется крайне маловероятной, и она не была подтверждена в ходе расследования. В день преступления люди еврейского происхождения, в том числе из Визны и Кольно, несомненно, находились в Едвабне, ища там убежища. Тем не менее, определенная группа евреев выжила. Можно предположить, что было по крайней мере несколько десятков человек, которые после дня убийства жили в городе и его окрестностях до конца 1942 года. Впоследствии немцы ликвидировали небольшие гетто, переселив их жителей в более крупные гетто.

Согласно повторяющимся свидетельствам некоторых свидетелей, немцы фотографировали события в Едвабне. Согласно одной из гипотез, преступление было снято на кинопленку. Эта гипотеза, однако, не была достаточно обоснована.

Что касается участия поляков в преступлении, то следует предположить, что они сыграли решающую роль в совершении преднамеренного убийства.

Можно предположить, что убийство в Едвабне было совершено по внушению немцев. Присутствие пассивной немецкой военной полиции из полицейского участка в Едвабне и других немцев в форме (при условии, что они присутствовали на месте событий) было равносильно разрешению и признание законным преступления против еврейских жителей города. На данном этапе следует заявить, что оправданно приписывать в юридическом и уголовном плане соучастие в этом массовом убийстве немцам.

Преступниками в строгом смысле этого слова были польские жители Едвабне и жители близлежащих районов - по меньшей мере, около 40 человек. На основании архивных материалов уголовных процессов 1949 и 1953 годов и других доказательств, проверенных в ходе текущего расследования, следует предположить, что эти люди активно участвовали в совершении убийства и были вооружены палками, досками и другими орудиями убийства. Деяния, приписываемые им в результате текущего расследования, имеют признаки преступления без срока давности, как описано в пункте 1 статьи 1 Декрета от 31 августа 1944 года, предусматривающего, что «тот, кто помогал властям Германского государства (...) участвовал в совершении убийств», подлежит пожизненному заключению. Некоторые из 40 человек, указанных в материалах дела в качестве виновных, были осуждены, и решения являются окончательными и обязательными. В ходе проводимого в настоящее время расследования не было собрано достаточных доказательств, которые позволили бы установить личность и предъявить обвинение тем преступникам, которые все еще живы.

На основании доказательств, собранных в ходе расследования, невозможно определить причины пассивного поведения большинства населения местечка перед лицом преступления. В частности, невозможно определить, была ли пассивность результатом одобрения преступления или запугивания, вызванного жестокостью действий преступников.

После совершения преступления имущество жертв было разграблено. Масштабы грабежа или количество вовлеченных в него людей точно определить не удалось.

Полная пассивность части населения Едвабне по отношению к преступлению, совершенному 10 июля 1941 года, не может быть квалифицирована с точки зрения уголовного права, поэтому ее нельзя оценить с точки зрения установления ответственности.

В настоящее время все мероприятия, запланированные для проведения в рамках этого процесса, завершены. Официальное завершение разбирательства станет возможным сразу же после получения ответа на просьбу об оказании правовой помощи, направленную Государству Израиль. Ожидаемые данные, хотя и имеют отношение к определению минимального числа и личностей жертв преступления в Едвабне, вряд ли изменят выводы, представленные в этой информации.

По получении ожидаемых материалов планируется, что решение о прекращении расследования будет вынесено в результате неспособности найти виновных в совершении преступления, кроме тех, которые уже осуждены.

После завершения расследования будет принято решение относительно имеющихся доказательств. Они будут переданы в дар в качестве музейных экспонатов.

Радослав Я. Игнатьев,

Государственный обвинитель

Глава Отраслевой комиссии по судебному преследованию за преступления против польского народа в Белостоке

9 июля 2002 года