Полгода без Асада. Как старые раны Сирии мешают национальному примирению

Available in English

Экономика требует безопасности

Сирия выходит из международной изоляции, в которой была почти пятнадцать лет. США и ЕС сняли со страны бóльшую часть экономических ограничений. Массовые гуляния и спонтанные митинги по случаю отмены санкций прошли во всех крупных сирийских городах.

«Снова эйфория, как в первые дни после тахрира», — рассказывал The Insider студент из Дамаска Мохаммад. «Тахрир» означает «освобождение». Так на арабском называют свержение власти Башара Асада 8 декабря 2024 года, когда бывший диктатор бежал из Сирии, а его армия капитулировала перед силами оппозиции.

Новый президент страны Ахмад аш-Шараа, выступая в Алеппо 27 мая, обозначил главный, по его мнению, вызов, который стоит перед страной: «Война против тиранов окончена, начинается борьба с нищетой». Именно экономическое восстановление действующая власть считает приоритетом — по крайней мере, об этом говорится чаще, чем о правах меньшинств или национальном примирении.

Сирийские банки получили коды для подключения к системе SWIFT, а 3 июня заработала дамасская фондовая биржа. «Любому желающему вкладывать в Сирию мы говорим „Добро пожаловать!“» — заявил министр финансов страны Мохаммад Юср Барниех. Бизнес, однако, не спешит с инвестициями, сообщают The Insider источники в предпринимательских кругах провинции Идлиб. Вести дела в стране опасаются и бизнесмены, которые уехали из Сирии после падения режима Асада.

«Нам поставили задачу вести переговоры с бизнесменами, уехавшими после тахрира, чтобы восстанавливать страну. Мы приглашаем их, гарантируем безопасность. Но возвращаются не так активно, как хотелось бы, — рассказывает один из сирийских предпринимателей, в прошлом боец оппозиции. — Мы общаемся с ними уже не как повстанцы, а как часть государства. Никто их не тронет, это гарантировано на высшем уровне, у нас были переговоры и со службами госбезопасности, и с разведкой, и с полицией».

Проблемы с безопасностью — одна из основных причин нежелания бизнеса возвращаться. О том, что правительство не может обеспечить безопасность, рассказали The Insider многие сирийцы. Маджед Хелоби, журналист из курдского города Тель-Аран в провинции Алеппо, в мае пережил атаку на свой дом — неизвестные открыли огонь по фасаду здания. На заявление в полицию власти никак не отреагировали до сих пор — даже не завели уголовного дела.

«Это нападение не случайное и не единичное, это результат попустительства со стороны сил безопасности и их неспособности принять меры против нарушителей, которые продолжают открыто и безнаказанно запугивать граждан», — говорит Хелоби.

В Дамаске ситуация с безопасностью лучше, чем в пригородах или других регионах, но и там случается стрельба.

В конце апреля ночной клуб Layila al-Sharq в центре Дамаска пережил вооруженное нападение: примерно двадцать неизвестных в масках ворвались внутрь и били людей прикладами винтовок по голове. Власти отчитались о задержании злоумышленников — сотрудников сирийских сил безопасности. В начале мая аналогичной атаке подвергся клуб Al Karawan. Посетителей избили, погибла танцовщица, два человека получили ранения.

Пиком жестокости стала атака на греческую православную церковь Мар Элиас в Дамаске 22 июня. Террорист-смертник вошел в храм, открыл огонь по верующим, бросил гранату и взорвал себя. Погибли не менее 20 человек, 63 пострадали. Нападение стало первой атакой такого масштаба на христианскую церковь со времен погромов 1860 года. Ответственность за теракт никто на себя не взял. Власти обвинили в произошедшем «Исламское государство». А жители осудили президента аш-Шараа за то, что, высказываясь о нападении, он не использовал слово «теракт», ограничившись «преступлением».

После падения режима Асада власть в Дамаске и на значительной части территории страны перешла в руки военных структур, в которых доминируют мусульмане-сунниты. Представители национальных и религиозных меньшинств (а это примерно 20% населения), а также многие светские граждане критикуют новую власть за недостаточную инклюзивность. Сирийцы все больше опасаются роста насилия на почве межконфессиональной вражды. Напряжение между разными группами только усиливается на фоне религиозно-общинных столкновений в провинциях Латакия, Хомс и Тартус и в районах проживания друзов.

Коллективная ответственность. Волна насилия против алавитов

«Люди на улицах собираются и скандируют игиловские лозунги против алавитов. Я слышу это дерьмо минимум дважды в день», — рассказывает студент Мохаммед из Дамаска. Именно алавиты считались опорой режима Асада. После тахрира они опасались коллективной неизбирательной мести со стороны суннитского большинства. Так и произошло.

В ночь на 8 марта в Латакии и Тартусе начались столкновения между представителями новой власти и вооруженными группами сторонников Асада. По официальной версии, асадовцы, не сдавшие оружие, напали на силовиков и убили 13 человек. В ответ военные начали операцию против «остатков режима», которая обернулась массовыми «убийствами мести», в том числе и среди гражданского населения. В соцсетях рапространялись ролики с жестокими расправами над мирными жителями Латакии, Тартуса и Хомса.

«Это была не Сирия, а афганский кошмар. Люди разбежались по сторонам, кто куда! В лес, в долины, в сторону моря», — вспоминает журналист из Латакии Зухейр. Больше недели они с семьей и детьми не выходили из дома: на улице каждый день стреляли.

Правительство Ахмада аш-Шараа с первых дней конфликта в Латакии обещало провести официальное расследование и арестовало ряд подозреваемых в убийствах мирных жителей. Но по мнению аналитика Шведского агентства оборонных исследований (FOI) Аарона Лунда, эти действия были продиктованы стремлением сохранить отношения с Западом. «Для меня это больше похоже на работу с негативом, чем на какие-то жесткие принципы», — сказал Лунд. При этом, по его мнению, важно, что новые власти хотя бы пытаются привлечь преступников к ответственности:

«Аш-Шараа, по крайней мере, превзошел в этом своего предшественника Асада. Это низкая планка, но хоть что-то».

«То, что случилось на побережье, похоже, оставит неизгладимые шрамы в общинах всех меньшинств, и эти люди, возможно, никогда не почувствуют себя в безопасности», — говорит специалист по Ближнему Востоку из Ливана Сэм Хеллер.

Пик митингов с лозунгами против алавитов пришелся на март. Но по словам местных жителей, ситуация остается напряженной, особенно за пределами столицы. К силам безопасности нового режима присоединились в том числе радикалы, которые задерживают алавитов, издеваются над ними, заставляя, например, лаять как собаки, избивают и убивают их. Зачастую они сами же выкладывают видео издевательств.

«Мне сложно подъезжать к КПП, когда я выезжаю из Дамаска. Начинается паника, что меня задержат или убьют за то, что я алавит. А ведь я всегда был против Асада», — говорит студент Мохаммад.

После событий в Латакии ситуация с безопасностью в Сирии стала стремительно ухудшаться. В сети распространяются сообщения о похищениях людей, в основном алавитов. В некоторых случаях за заложников требовали выкуп. Такое происходило в стране и раньше, но после беспорядков на побережье это приняло массовый характер.

«Сейчас тут это стало трендом — убивать или похищать алавитов. Никто ничего с этим не делает. Особенно в Хомсе и Латакии», — говорит Мохаммед. По данным Сирийского центра мониторинга за соблюдением прав человека, только с 22 мая по 2 июня были похищены 17 человек, в том числе три женщины и ребенок. В Тартусе 5 июня неизвестные похитили местного жителя — сотрудника ООН. Информации о том, кто именно стоит за похищениями, нет.

Известно также о случаях захвата жилья. Вот что рассказывает местная жительница Рим Раслан Шатта: «Мой дом в Дамаске занял какой-то иностранный командир под предлогом того, что он якобы ранее сдавался в аренду сирийскому гражданину с побережья <так называют приморские провинции Сирии, где проживают алавиты — The Insider>».

Рим Раслан обратилась к сотруднику службы безопасности в своем районе с просьбой вмешаться, но тот отказался, так как захвативший дом командир якобы подчиняется другой структуре. «После этого я пошла в администрацию провинции Дамаск и подала официальную жалобу с документами о праве собственности, чтобы освободить захваченный дом законным путем. Но к сожалению, мы до сих пор не увидели никаких действий», — говорит она.

После событий в Латакии тема коллективной ответственности стала одной из самых обсуждаемых в соцсетях сирийцев. «Мне жаль невинных пострадавших, но мы все знаем, что алавиты были теми, кто сбрасывал кластерные бомбы, применял химоружие и расстреливал протестующих. Районы, где они живут, должны охраняться 24/7, это вопрос национальной безопасности!» — подобные сообщения встречаются регулярно и отражают мнение части сирийского общества. С ними спорят другие пользователи: «По этой логике все сунниты ответственны за ИГ, а христиане за нацизм!»

Кассам говорит, что сирийцы сегодня отчаянно нуждаются в правосудии, но не верит, что режим аш-Шараа может его обеспечить: «Нам нужно видеть, как те, кто стоит за кровопролитием в Сирии, предстают перед судом. Но этого не произойдет. Потому что в таком случае Джулани <боевое имя Ахмада аш-Шараа, которое он использовал как командир ХТШ — The Insider> и его окружение тоже оказались бы на скамье подсудимых рядом с Башаром Асадом».

«Мы хотим гарантий»: друзы требуют защиты

В мае очагом напряженности стали районы проживания друзов — это арабское этноконфессиональное меньшинство, составляющее около 3% населения Сирии. В основном они проживают на юге страны, в пригородах Дамаска, а также в провинции Эс-Сувейда недалеко от границы с Израилем. В гражданской войне они придерживались нейтралитета и в ряде случаев формировали собственные вооруженные силы для защиты своих общин.

Столкновения между друзами и сирийскими военными начались в конце апреля в городке Ашрафиет-Сахная к юго-западу от Дамаска.

«Появилось аудио, где якобы один из друзских лидеров оскорбляет пророка Мухаммеда. Пошли митинги по городам. Военные приехали на КПП, стреляли по патрульным. Начали в три часа ночи, к утру успокоилось, а вечером опять открыли огонь, уже без перерывов, — рассказывает The Insider одна из жительниц Сахнаи. — Потом писали, что запись — это вообще вброс сирийца, который сейчас не в стране и раньше с режимом Асада работал».

Силовики нового режима приехали «наводить порядок» и в другие друзские города — соседнюю Джараману и Ас-Сувейду в 70 км от Дамаска. В итоге в столкновениях погибли более 100 человек, из них около 70 — друзы, остальные — сотрудники служб безопасности и лояльные режиму боевики.

«Мы, друзы, не имели к этой аудиозаписи никакого отношения. Пророк Мухаммед — наш пророк тоже. Мы никогда бы не стали оскорблять его», — говорит житель Джараманы, преподаватель Халед. Друзы исповедуют собственную религию, которая изначально основывалась на исмаилизме (ответвлении шиитского ислама). При этом их вера существенно отличается от ислама традиционного, из-за чего суннитские радикалы считают друзов вероотступниками, как и алавитов.

«Вообще с друзами сложные отношения. Они изначально отказались сдавать оружие и не особо признают нынешнюю власть. У них близкие отношения с Израилем и прежним режимом. По крайней мере, так говорят тут», — объясняет жительница Сахнаи.

По ее словам, сторонам удалось договориться, через несколько дней ситуация успокоилась. «На блокпостах раньше стояли местные из числа друзов, а сейчас — солдаты из государственных сил. Когда правительство потребовало у нас сдать оружие, мы согласились, но выдвинули условие: нужны переговоры. В результате тяжелое вооружение передали Дамаску», — объясняет Халед.

Друзам дали десять дней, чтобы вступить в государственные силы безопасности. «Говорят, что уже около 900 человек из наших пошли служить. Это хорошо — и для нас, и для государства», — полагает Халед.

Добиться национального примирения возможно, но для этого новая власть должна не словами, а делом показать, что способна обеспечить безопасность, считает собеседник The Insider. Главной проблемой он называет недоверие местных жителей Дамаску:

«Нам нужны реальные гарантии. Без этого ничего не получится».

«Новая власть должна осознать, что отношения с Эс-Сувейдой, Джараманой и Сахнайей нужно выстраивать иначе, чем с другими районами Сирии, — говорит Халед. — Необходимо достичь соглашения, которое устроит все стороны и гарантирует, что сирийцы-друзы не будут подвергаться нападениям в своих городах. Власти вроде бы понимают, что в Сирии живут не только сунниты, что есть христиане, друзы, алавиты, другие религии. И что Сирия — это и их родина».

Между Анкарой и Дамаском: в поисках курдской формулы мира

Еще один вызов, который стоит перед новым руководством Сирии, — выстраивание отношений с курдской общиной. Численность сирийских курдов оценивается в 2–3 млн человек, это примерно 10–15% населения страны до гражданской войны в 2011 году. С началом конфликта они провозгласили в своих регионах на севере и северо-востоке страны автономию под названием Рожава, официально — Автономная администрация Северной и Восточной Сирии (AANES).

Главным камнем преткновения между курдской администрацией и новыми властями Сирии стал вопрос формы правления. Курды требуют децентрализации с сохранением собственных институтов власти, Дамаск же настаивает на унитарном государстве и пока не идет на уступки.

«Они <курдская администрация — The Insider> хотят интегрироваться в новое сирийское государство без серьезных изменений в форме управления в регионах Автономной администрации», — поясняет научная сотрудница Курдского института мира Арас Юссеф.

Мирное сосуществование новых властей и курдов возможно, полагает Юссеф, но Дамаск недооценивает важность для них сохранения собственной автономии:

«Власти в Дамаске, похоже, не обладают достаточными знаниями о ситуации в районах, находящихся под управлением Автономной администрации. Это затрудняет для временного сирийского правительства понимание требований курдов».

В марте альянс курдских ополченцев, контролирующий северо-восток Сирии, подписал документ о включении своих военных и гражданских институтов в состав сирийского государства, а президент Ахмад аш-Шараа встретился с руководством региона в Африне. В то же время курды отклонили конституционную декларацию, выдвинутую новыми сирийскими властями, и заявили, что правительство аш-Шараа не отражает многообразия страны.

Одной из группировок, которые наряду с «Хайят Тахрир аш-Шам» участвовали в декабрьском наступлении на Дамаск, была «Сирийская национальная армия», поддерживаемая Турцией. Для курдов в Сирии это формирование на протяжении многих лет было одной из главных угроз. В 2019–2020 годах СНА участвовала в операциях турецкой армии против курдов в приграничных районах на севере Сирии. Группировка захватила Африн и Серекание и устроила там, по выражению правозащитников, настоящую бойню с массовыми расправами над курдским населением, арестами, депортациями и захватом имущества. Сообщения о депортациях и изъятии собственности курдов протурецкими боевиками поступают до сих пор.

«Сотни людей остаются в тюрьмах, управляемых СНА и находящихся под контролем Турции», — сообщала в мае правозащитная организация «Сирийцы за правду и справедливость» (Syrians for Truth and Justice), отмечая, что в других регионах политические заключенные были освобождены. Правозащитники задокументировали десятки арестов курдов силами СНА в январе и феврале. Впрочем, с момента подписания соглашения между курдским ополчением и Дамаском этих случаев стало меньше.

В мае лидер базирующейся в Турции Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдулла Оджалан, отбывающий пожизненный срок в турецкой тюрьме, объявил о самороспуске организации и призвал ее членов сложить оружие. Этот шаг может способствовать урегулированию ситуации в Сирии, полагает Юссеф.

Главной военной силов курдов считаются отряды народной самообороны (YPG) и их женское крыло (YPJ), которые составляют ядро военного альянса «Сирийских демократических сил» (СДС). Именно против СДС вела боевые действия Турция, связывая их с РПК, которую считает террористической.

«Любой мирный жест может позитивно отразиться на положении курдов в Сирии, поскольку устранит предлоги, которые Турция использует для оправдания своих военных вмешательств», — говорит Юссеф, отмечая, что именно борьбой с РПК Анкара обосновывала захват сирийских приграничных территорий.

СДС ведут переговоры и с Турцией, заявил командир альянса Мазлум Абди. По словам Юссеф, между СДС и Турцией действует временное перемирие, хотя Анкара официально о нем не объявляла. «Курды чувствуют облегчение, так как снизилась угроза нового турецкого вторжения, как это было в Африне и Серекание, — утверждает Юссеф. — Турция также прекратила обстрелы курдских районов».

У курдов и новых властей есть и общая угроза — «Исламское государство», которое усилило атаки на блокпосты и патрули курдских сил после падения прежнего режима. Аш-Шараа потребуется помощь СДС, так как в 2019 году именно они сыграли ключевую роль в разгроме группировки ИГИЛ на своих территориях.

«Мы потеряли более 14 тысяч человек в борьбе за свободу и демократию. Наш опыт может стать моделью не только для будущей Сирии, но и для всего региона», — заявила сопредседатель Исполнительного совета Автономной администрации Северной и Восточной Сирии Ильхам Ахмед.

Суннитская победа и раскол

Внутри суннитского большинства в Сирии также существуют серьезные противоречия. Об этом свидетельствуют инциденты в провинции Идлиб, где живут в основном сунниты и которой более 10 лет управляла оппозиция.

23 мая сотрудники одного из свадебных залов в Идлибе готовили помещение к выступлению популярного сирийского певца Мохаммада аль-Шейха по случаю «празднования победы над режимом Асада». Примерно за час до заката в помещение ворвались вооруженные автоматами люди в масках. Они стреляли в потолок и под выкрики «Аллаху акбар» разбивали оборудование прикладами.

«Они разгромили зал, разбили буфет, открыли стрельбу прямо внутри, а когда пришла вызванная нами служба безопасности <нового правительства Сирии — The Insider>, то захватчиков не то что не задержали, их чуть ли не обнимали там! — возмущенно рассказывал в соцсетях управляющий заведением Халед Отман. — Если вы считаете, что это что-то незаконное, то разве нельзя было запретить концерт заранее? Вы приходите в день события, громите зал, лишаете работников их хлеба, пугаете людей, стреляете! Это нормально?»

Ущерб от погрома оценили в $10 тысяч. Полиция в итоге провела серию арестов, но личностей нападавших и их принадлежность к каким-либо группировкам так и не раскрыли. Кадры нападения напоминают предыдущие инциденты, когда радикальные исламистские группировки подавляли в Идлибе то, что считали не соответствующим нормам морали.

Радикальные исламисты до сих пор вмешиваются в работу органов власти, пытаясь бороться с деятельностью, которая, по их мнению, противоречит исламским нормам поведения. В начале июня министерство туризма Сирии призвало женщин носить «более скромные купальники» на общественных пляжах, а в мае в одном из районов Дамаска прошла акция по раздаче хиджабов.

Союзники вчера — проблема сегодня. Что будет с иностранными боевиками

Еще один вопрос, который придется решить аш-Шараа, это статус иностранцев, которые воевали против режима Асада. Многие выходцы из России, Центральной Азии и арабских стран, участвовавшие в боях, рассчитывают получить гражданство Сирии. Но это не поддерживают сирийцы, в особенности представители меньшинств.

«Был период, когда мы не понимали, кто стоит на дороге — террористы или государственные службы. Потому что они очень похожи друг на друга», — рассуждает житель друзского города Сахная Халед.

По его словам, власти с трудом контролируют иностранных боевиков — так было в Сахнае и в Латакии:

«У нас есть солдаты, которые приехали из стран Азии, из Узбекистана, Таджикистана, из Чечни. Зачем они нам? Вот эти все вопросы возникли сейчас в Сирии. Мы даже не знаем об этих людях ничего».

По состоянию на декабрь 2024 года в Сирии насчитывалось до 10 тысяч иностранцев, сражавшихся на стороне оппозиции. Некоторые получили высокие посты в новой сирийской армии, что беспокоит как жителей Сирии, так и международное сообщество. США обозначили их исключение из состава правительства как условие для смягчения санкций. Иностранных бойцов, в том числе русскоязычных, возмущает позиция сирийцев.

«Мало ли чего там хотят эти сектанты <так некоторые радикалы называют друзов, алавитов и шиитов — The Insider>. Мы не просто иностранцы, мы люди, которые воевали за свободу бок о бок с сирийцами. Мы уже полноценные граждане. Даже намного полноценнее, чем большинство местных, потому что мы принесли эту победу, — говорит The Insider один из бойцов группировки „Файлак аш-Шам“ из Таджикистана. — Когда служишь любой стране более двух лет, то ты уже гражданином считаешься, лучшим гражданином. Тем более если служишь во время войны».

По словам собеседника The Insider, сирийцы постоянно сваливают на иностранцев вину за преступления. «Однажды где-то в Скальбие <небольшой город в провинции Хама — The Insider> сожгли елку. Там живут греки, армяне, католики. И одна женщина разоралась, что якобы это были узбеки и чеченцы. А официальные сведения говорят, что они в масках были. И никто не знает, кто это сделал».

Собеседники The Insider из числа иностранных бойцов уверены, что новая власть не будет их депортировать: «Нас, тех, кто воевал за сирийскую свободу? Только через наш труп. Пусть только попробуют задуматься!»

Джихад и дипломатия. Сможет ли аш-Шараа удержать власть?

Ахмад аш-Шараа, похоже, готов сделать очень многое, чтобы получить легитимность в глазах мирового сообщества, утверждает специалист по Ближнему Востоку из Chatham House Лина Хатиб. Но многие формирования, которые находятся в союзе с ним, — это «джихадисты и экстремисты по своему мышлению».

Именно такие элементы, судя по всему, и стояли за массовыми расправами над алавитами в марте, предполагает аналитик Сэм Хеллер:

«В ответ на восстание в приморских провинциях правительство аш-Шараа ответило масштабной мобилизацией сил безопасности, к которым присоединились различные нерегулярные группы со всей страны, — в общей сложности, возможно, десятки тысяч человек, фактически не подчиняющихся командованию. Они прибыли в Латакию, заявляя, что представляют министерство обороны сирийского правительства, но власть их действия не контролировала».

Подобное было и при Асаде. Только тогда лояльные диктатору ополченцы, так называемые шабиха, участвовали в массовых расправах над антиасадавской оппозицией. Официальная армия в разных случаях или поощряла это, или закрывала глаза на бесчинства.

По мнению Хатиб, в Сирии возможны три сценария. Первый: аш-Шараа сможет взять под контроль радикальные группы и каким-то образом добиться от них большей умеренности, сохранив их поддержку. Второй сценарий предполагает, что он все же сможет их подавить. В третьем случае ему придется пойти навстречу требованиям радикалов, строй в новой Сирии станет более исламистским — вопрос в том, насколько.

По мнению эксперта, аш-Шараа установил систему, в основе которой все же лежит превосходство суннитов как религиозного большинства. Терпимость к меньшинствам сохраняется, но они обречены на подчиненное положение. «Аш-Шараа достаточно умен, чтобы сохранить это видение социального порядка Сирии, избегая открыто говорить об этом. Это политический проект, который он, похоже, на самом деле преследует, а не просто плод коллективного воображения сирийских меньшинств».

В своих публичных выступлениях аш-Шараа концентрируется не на правах человека, а на экономической стороне и необходимости вывести Сирию из нищеты. Многие алавиты после прихода ХТШ лишились работы в государственном секторе, а также в армии и службах безопасности Сирии, и, соответственно, потеряли зарплаты, пенсии и пособия, от которых зависит их выживание в полуразрушенной экономике.

Пытаясь, по-видимому, бороться со злоупотреблениями и насилием в рядах вооруженных сил, министерство обороны разработало кодекс поведения, обязательный для всех военнослужащих. В нем в числе прочего прописано, что запрещаются нападения на гражданских лиц, любые проявления дискриминации, неповиновение приказам, повреждение государственной или частной собственности, а также лозунги, разжигающие рознь.

Некоторые группировки, некогда лояльные аш-Шараа, уже открыто объявили о войне против него. Так, 23 мая в соцсетях была опубликована статья под названием «Новая Сирия», которую, как утверждается, написал Абу Мухаммад аль-Макдиси — один из самых влиятельных идеологов салафитского джихадизма и духовный наставник основателя «Аль-Каиды в Ираке» (предшественника ИГИЛ) Абу Мусаба аз-Заркави. В статье аш-Шараа объявляют вероотступником и предателем ислама, что у радикалов карается смертью. Учитывая, что многие боевики-исламисты в Сирии по-прежнему следуют фетвам аль-Макдиси, угрозу можно назвать вполне реальной.

В то же время без национального компромисса все конфликты асадовской Сирии будут воспроизводиться на новом уровне. И это ключевой вызов для страны на данном этапе, от успешного разрешения которого будет зависеть в том числе восстановление экономики.