Между слоном и драконом: чего Кремль ждет от саммитов в Китае

В конце августа — начале сентября 2025 года Китай проводит у себя два важных мероприятия: саммит Шанхайской организации сотрудничества в Тяньцзине и большой парад в честь юбилейного, 80-летнего Дня победы в Пекине 3 сентября. Си Цзиньпин разослал приглашения по всей так называемой «оси потрясений», включая Владимира Путина. К нему на саммите присоединились премьер Индии Нарендра Моди и Александр Лукашенко (прихвативший с собой картофель в качестве угощения), а на параде появится еще и руководитель КНДР Ким Чен Ын, его поезд уже прибыл. Судя по всему, на парад был приглашен даже Дональд Трамп, хотя он вряд ли примет участие.

Попытка Си продемонстрировать свое влияния видна уже по списку гостей: на параде будут присутствовать лидеры из Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии, с Ближнего Востока и других регионов Глобального Юга, который Китай всё чаще пытается позиционировать как сопротивление условному коллективному Западу. Из стран Запада приехали лишь несколько глав государств: среди них, например, премьер-министр Словакии Фицо. Со стороны США ожидается, что даже посол Дэвид Пердью вопреки ожиданиям пропустит парад — видимо, в попытке администрации Трампа несколько дистанцироваться от Си и Путина.

В преддверии саммита Си выступал с речью о лидерстве в новом «постамериканском» порядке и обещал поддерживать «Шанхайский дух» — традиционная для саммитов ШОС присказка председателя КНР, которая на деле означает немного. Российская пропаганда, в свою очередь, успела напредвещать грандиозные геополитические успехи поездке Путина. Песков обещал, что визит будет «беспрецедентным», подчеркивая, что потенциал в отношениях России и Китая «не реализован»; а пропагандистские газеты грозят «мировыми потрясениями». Китайская сторона тоже не стесняется громких фраз: посол КНР в России обещал, что переговоры возымеют «историческое значение».

Любовный треугольник

На самом саммите в центре внимания оказалась неожиданная тройка лидеров. К традиционно разыгрывающим друзей и союзников Си и Путину в этот раз с сердечными объятиями присоединился Моди. Он устроил фотосессию с лидерами России и Китая, встретился один на один с Си и проехался на машине с Путиным — где у них состоялись «важные обсуждения», если верить Пескову.

Исторически отношения Дели с Пекином были достаточно напряженными; с периодическими обострениями, вроде недавних пограничных столкновений в 2020–2021 годах. Предыдущие администрации США использовали этот контекст в собственных интересах, видя Индию как возможный «противовес» китайскому влиянию в регионе. Хотя потепление началось еще в 2024 году, Трамп, возможно, значительно его ускорил.

Президент США за последнее время сделал всё, чтобы еще сильнее антагонизировать Нью-Дели: ввел огромные тарифы на все товары из Индии, назвал ее экономику «мертвой». В итоге его отношения с премьером Моди испортились настолько, что тот теперь игнорирует звонки из Белого дома. Это ожидаемо подтолкнуло Индию к Китаю. Индия приветствовала недавние жесты Си: страны договорились возобновить некоторые торговые маршруты и начать выдавать визы. В самодовольном комментарии Си сказал индийским лидерам, что их страны должны вместе исполнять «танго слона и дракона».

На саммите что Моди, что Си этот контекст активно выделяли и несколько раз ненапрямую обращались к Вашингтону, осуждая тарифы, «буллинг» и «ментальность холодной войны». В итоге визит Моди в Китай сопровождался обещаниями дальнейшего улучшения отношений и коллективными косыми взглядами в сторону США. В «особых отношениях» расписался Моди и с Путиным.

Такое сближение может подтолкнуть Индию к интенсификации торговли с Россией — возможно, с Пекином в качестве посредника. По крайней мере пока что Дели следует именно этому тренду, наращивая закупки российского газа.

Разговоры в пользу мира

Вопросом остается то, обсуждал ли (или будет ли еще обсуждать) Си с президентом России войну в Украине в хоть сколько-то конкретных терминах — и что из этого может получиться. В конце концов, встреча прошла почти сразу после переговоров Путина с президентом США Дональдом Трампом на Аляске, о которых Москва держала Пекин в курсе и за ходом которых в КНР пристально следили — с призывами, конечно же, «всем сторонам договориться о мире».

А за неделю до этого медиа докладывали, что КНР посылает сигналы о готовности разместить миротворцев на территории Украины после мирного соглашения — официальный Пекин, правда, от этого открестился, да и Киев предложение заранее отверг.

К тому же китайские государственные СМИ и дипломаты часто подчеркивают «объективную и справедливую» позицию Пекина в конфликтах, и один из самых тщательно культивируемых Пекином имиджей — это образ нейтрального миротворца. Китай постоянно пытается его поддержать: с публикацией «мирного плана» (никем всерьез не воспринятого) и регулярными, пусть и пустыми, призывами к миру.

На самом саммите все присутствующие в основном просто повторяли привычные уже мантры. Путин, как обычно, рассказывал, что его на самом деле «спровоцировал» Запад, хвалил «усилия» по достижению мира со стороны Китая и Индии и требовал решить «первопричины» войны — в том числе «недопустимое» вступление Украины в НАТО. Моди, в свою очередь, отделался нейтральным приветствием «всех мирных усилий», а Си призывал к расширению влияния ШОС.

Неудивительно, что о практических решениях никто, включая Си, не говорил. У Китая более чем достаточно способов надавить на Москву, если бы он действительно был заинтересован в мире — The Insider подробно писал об этом в статье «5 простых способов, которыми Китай может мгновенно остановить войну в Украине».

Китайские заводы производят немалую долю компонентов для российских дронов, вдобавок к ракетному топливу, точным инструментам и другим важным товарам. Если бы они перестали продавать хотя бы одну из этих «категорий», это могло бы надолго вывести из строя российские системы вооружения — и приблизить конец войны. Но Пекин никогда не использовал это как рычаг давления и продолжает поставлять практически всё, что нужно России.

Да и в целом, с 2022 года Пекин тихо взял на себя большую часть бремени санкций, лежащих на Москве. Торговля Китая с Россией достигла рекордных $245 млрд в 2024 году — это вдвое выше довоенных объемов — поскольку Китай скупал российскую нефть по сниженным ценам и экспортировал автомобили, электронику и потребительские товары. Это тоже так или иначе подпитывает российскую военную машину, вне зависимости от заявлений Си о «нейтралитете».

Китай с удовольствием будет покупать дешевую нефть и продукты, даже вопреки угрозам США — так, когда Трамп пригрозил ввести дополнительные пошлины на китайский импорт российской нефти, Пекин назвал энергетические связи «справедливыми и законными» и заявил, что будет защищать свою энергетическую безопасность «исходя из собственных национальных интересов». Вдобавок, 29 августа Китай получил первую поставку сжиженного газа из России от подсанкционного проекта «Новатэк» «Арктик СПГ 2» — возможно, тестируя пределы допустимого.

Несмотря на это, по-настоящему рисковать собственной экономикой в угоду российскому ирредентизму Китай (пока) не готов. Так, в этом году торговля замедлилась, упав на 8%, — отчасти из-за «прощальных» санкций администрации Байдена и тарифов Трампа; нарушать их напрямую Китай не планирует. Российская сторона регулярно призывает Китай активнее инвестировать в проекты в России — это более устойчивая и выгодная Кремлю форма сотрудничества — но пока что китайские инвесторы осторожничают, инвестируя разве что в проекты с минимальным санкционным риском и в гораздо меньших объемах, чем даже в доковидный период.

Другими словами, Китай России в военное время, безусловно, жизненно необходим; и, в общем-то, он далеко не нейтральная сторона конфликта; но на роль полноценного союзника Кремля Пекин пока не метит.

Проблема в том, что роль спасательного круга устраивает Пекин со всех сторон. Это не только экономический интерес, но и всё более открытая в последнее время позиция с угла «национальной безопасности». В начале лета Ван И, министр иностранных дел КНР, напрямую заявил европейским коллегам: поражение России в войне для Китая недопустимо. Затянувшаяся война в Украине оттягивает ресурсы и внимание США от Китая и его зон интереса, оставляя вопросы, вроде потенциального вторжения на Тайвань, в гораздо более комфортном для Пекина положении.

«Киссинджер наоборот»

Таким образом, Путин на полях ШОС чувствовал себя вполне комфортно. К тому же он мог рассчитывать на еще одну, недоступную ему раньше карту — возможные опасения Пекина на предмет «обратного Киссинджера». Так дипломаты в США и Китае называют потенциальную стратегию «переманить» Россию от Китая на Запад. Украина в этой потенциальной стратегии выступает во второстепенной роли; интерес США может быть, скорее, в укреплении собственного положения в Азиатско-Тихоокеанском регионе с удобным буфером на границе КНР в виде России.

Если Си подозревает, что саммит на Аляске был шагом Трампа в этом направлении, он может попытаться убедить Путина «остаться» — и позолотить ему руку обещаниями инвестиций, больших объемов торговли и так далее. На самом саммите Путин не забыл в очередной раз напомнить о своих особых отношениях с главой США, похваставшись достижением «понимания» с Трампом на саммите на Аляске.

Конечно, аналитики — как в США, так и в Китае — сходятся во мнении, что этот самый «обратный Киссинджер» вряд ли вообще возможен. Во-первых, сам Киссинджер своему успеху в Китае обязан во многом разрыву СССР с Пекином, аналога которому сейчас попросту нет. Да, подобно КНР времен холодной войны, Россия находится в дипломатической изоляции, но предложить ей что-то, чего не может дать Китай, Вашингтону будет сложно — особенно не бросая окончательно Украину.

Хотя лидер США, кажется, пытается играть во все доступные ворота, хоть иногда и вслепую. Так, в последние недели он занимался своего рода нормализацией отношений с Си. Например, в понедельник, в контраст своему майскому приказу «агрессивно отменять» китайские учебные визы, Трамп пообещал пригласить в американские университеты 600 тысяч студентов из КНР — вдвое больше, чем было в стране до его изначального указа. Незадолго до этого президент хвастался обещанием Си «не вторгаться в Тайвань, пока Трамп у власти», и заверял, что Вашингтон и Пекин «крайне близки к новой торговой сделке», после которой он, якобы, согласится наконец встретиться с Си.

Ни мира, ни войны

Тем не менее значимое сближение Китая и Индии или какое-то наращивание сотрудничества с Россией вызывает сомнения. Громких заявлений об «особых отношениях», «глобальном управлении» и прочем, как и полагается саммитам с Си во главе стола, хватало. Да, Си выдвинул очередную «Глобальную инициативу» — в этот раз по управлению — вдобавок к изобретенным в прошлые годы «трем китайским глобальным инициативам»: цивилизационной, по развитию и по безопасности.

Но в основном эти предложения сводятся к наборам принципов и идей без чрезмерного фокуса на практических деталях; да и в целом у ШОС и сопутствующих ему встреч очень мало перспектив добиться каких-то конкретных результатов — в какую бы сторону они ни работали.

У Китая, России, Индии и других приглашенных стран совершенно разные приоритеты и стратегические интересы. Напряженность между Китаем и Индией из-за границ никуда не денется, как бы ни толкал Трамп Дели в объятья соседа. К тому же Нью-Дели не спешит вступать с Вашингтоном в полноценную торговую войну и держит дверь для переговоров открытой.

Да и все прошлые встречи ШОС принесли мало конкретики — и еще меньше решений. Например, Индия и Пакистан — обе члены ШОС — буквально только что друг с другом воевали и по-прежнему находятся в состоянии, мягко говоря, взаимного недоверия. А последнее заседание ШОС не смогло даже выпустить совместное заявление — потому что Индия настаивала на осуждении связанного с Пакистаном террористического акта в Кашмире. Северная Корея и Россия тоже вряд ли найдут себе новых друзей — а Путин и Ким будут присутствовать скорее в качестве демонстрации дипломатического влияния Пекина.

В конечном итоге ожидать от саммита или возможных переговоров после него — и после парада — каких-то «мировых потрясений» вряд ли стоит — объективных оснований для этого попросту нет.